Сергей Ремизов — основатель мастерской RSA Knives. На его ножах чаще всего сложные спуски с переменной геометрией. Эту геометрию часто называют «дюплексные спуски». И это не только практично, о чем мы подробно скажем ниже, но и неплохо выглядит. Да и сама фраза «дюплексные спуски» звучит как что-то хорошее и интересное, современное. Но это уже не наше дело, мы просто расскажем про ножи Ремизова. Но сперва проясним, что же мы видим на фото.
Это так называемый дюплекс — универсальный гринд. Мы имеем часть с низким спуском ближе к рукояти, где меньше рычаг для силовой работы, а во второй части, ближе к острию, высокий спуск от обуха для деликатной работы и продуктов. Объясню на примере работы по дереву, как это устроено. Низким спуском мы прикладываем основное усилие и раздвигаем волокна, а высоким просто дорезаем оставшуюся часть при строгании. Благодаря этому нож не клинит в материале. При работе по продуктам с низкого спуска отслаивание продукта происходит быстрее, чем если бы это были сплошные спуски, также он прочнее, и им можно комфортно и без опаски разбирать курицу по суставам, а для деликатной тонкой нарезки овощей использовать область с высоким спуском.
Теперь, как водится, можно начать с самого начала.
— Почему RSA?
— Ремизов Сергей Александрович.
— Как и почему Сергей вдруг решил, что делать ножи — хорошая идея?
— Купил я лет в 11 свой первый нож — Columbia River, простой китаец (справедливости ради, это был явно самый «чистокровный» образец китайской рыночной промышленности, то есть очень далеко от качественного китайского производства, но все же знакомый многим «рынок в подземных переходах»). Даже упоров-ограничителей не было, просто вот «финка» . Пошел в школу хвастаться, а там у пацанов — на тебе, пожалуйста: «Крыса», «Ависпа» (Ontario RAT folder и ESEE Avispa — складные ножи, сделанные в Тайвани для американских брендов. За неимением чего-то лучшего эти ножи стали некоторой иконой для ножеманов 15–20 лет назад, но Ontario RAT и сейчас на форуме GUNS.ru занимает призовые места в голосованиях «нож года») и так далее. В общем, приличные ножи. Подработал, накопил денег, купил Kershaw Blur (хороший нож, сделанный конторой KAI в Штатах). Так и началось мое увлечение ножами.
Дальше Сергей попал на работу в медиа-продакшн одного оружейного концерна, где его задачей было с каждой выставки или какого-либо другого оружейно-охотничье-рыбацкого события делать фото и видео.
— Через мои руки прошло очень много ножей. И дешевых, и дорогих. Когда я их держал, всегда было зудящее ощущение, что что-то не так. Не так рукоять в руке сидит, что-то не то с балансом веса, с геометрией клинка, и всё в том же духе. Время шло, я забросил подработку с медиа для оружейного концерна. Но само ножевое увлечение осталось и развивалось. Один раз я лежал в больнице, делать там было нечего, взял с собой порисовать карандаши, линейки, чертежные лекала. В одном ножевом-оружейном сообществе человек как раз искал, кто бы ему спроектировал нож, и я сделал ему хороший чертеж. К чертежной грамоте приучен, так как по образованию — механик. Впоследствии у меня из этого сообщества был небольшой поток техзаданий по проектированию ножей — грубо говоря, «за сигареты и пиццу», то есть по дружбе.
Дальше Ремизов решил и сам сделать «как все»: нашел мастера, который бы претворил его чертеж в жизнь. Ни ножа, ни денег Ремизов не увидел, зато вскоре узнал, что его дизайн начали использовать в коммерческих целях. Тогда он «уладил вопрос» с исполнителем и одновременно с этим решил, что самому делать ножи по своим чертежам как-то понадежнее будет. В 19 лет Сергей купил свой первый ленточно-шлифовальный станок (гриндер). Обучение вышло своеобразным.
— Я сразу понимал, что сейчас буду вкладывать время и деньги в свое обучение как мастера, как будто пошел учиться в вуз на коммерцию, и учился прилежно. Время шло, я без преувеличений накопил два ведра отбракованных, отработанных на гриндере заготовок под ножи. Это все деньги: сталь, электричество, время, шлифленты. Но денег на свое обучение не жалел, много внимания уделял слесарной обработке. Никогда не планировал зарабатывать на этом, рассматривал как хобби для себя.
Как обстоят дела сейчас? Известность RSA Knives принес первый заказ, который был сделан для военного человека — десантника, с которым Ремизов дружит. Начинающий ножедел сделал нож, отправил заказчику и забыл об этом. Но сарафанное радио привело к нему множество знакомых этого десантника, так как нож часто был в работе на виду и приковывал внимание.
— Все мое дело — это друзья друзей, важно общение, а не сам предмет. Я дорожу теплым сообществом, которое образуется вокруг моего творчества.
Сергей работает со строгим списком материалов. Недешевых, но на то есть причина: он знает, насколько качественные это материалы, как с ними работать и чего от них ожидать. Стали — Elmax, Cromax, M390, S90V, RWL 34, CPM Rex121, CPM S125V и даже ZDP-189. Рукоять — микарта или карбон определенных производителей. У Ремизова особый подход к гарантии и обслуживанию ножей: они пожизненные.
— Моя мечта — чтобы внуки заказчиков с гордостью показывали моим внукам, что делал их дедушка.
— Что сейчас происходит с ножевым рынком? Как ты это видишь? Например, повсюду рекламируют финку НКВД от потомственных кузнецов, при этом есть российские ножевые бренды, которые делают свой продукт в Китай (полностью или же со сборкой и упаковкой в России). И таких брендов становится все больше. И будто бы наращивает присутствие реклама «настоящих якутских ножей», которые, видимо, хотят догнать финку на рынке. При этом ты и сам не обделен, а твои ножи стоят от 40 тысяч рублей. Как ты видишь рынок и его тенденции?
— Финка НКВД — продукт, рожденный задолго до меня. На этом сейчас и играют. «Вишня», НР-40 (нож разведчика), «Финка» — это все сейчас канонизируется и иконизируется. Простой обыватель знает несколько названий: боуи, кукри, балисонг-бабочка и так далее. Более того, это сейчас сильно рекламируется в социальных сетях — в запрещенных и разрешенных. Если войти во ВКонтакте, то скорее всего будет реклама ножей якутских: кованых, потомственных, от известных мастерских и так далее. Это не рассчитано даже на ножемана, это рассчитано на простого обывателя. Он видит, что дешево. Он видит сам нож. Он видит, что это приурочено к какой-то истории, и он хочет это купить. Такому человеку нужен не нож, а «ножик», чтобы им что-то вандальное поковырять и при этом кончик не сломался. Поэтому этим ножом демонстративно рубят монеты.
Якутские ножи, как мне кажется, это немного иное. Как и многие этнические ножи, они проверены временем и суровыми условиями. Это ножи, которые были важным атрибутом для выживания. То есть у нас есть огромная база, которая эволюционировала. Но это утверждение справедливо, только если не рассматривать вопрос исполнения, которое может быть как отличным, так и очень плохим. Что касается российско-китайских брендов — это далеко от меня, так как у меня штучные изделия, а у них так называемый «мидтек». Эти бренды из ножа сделали дизайн. Эти бренды нашли предприятия, которые могут сделать этот дизайн, то есть его составные части. Умелые китайские станочники наклепали нужное количество деталей. Осталось только собрать, заточить, упаковать, вложиться в рекламу и продать. Ну, делают и делают! Они заняли свою нишу. У меня — своя. Ко мне приходит полоса хорошего дорогого материала, и дальше я в условиях своей мастерской делаю с ней все от и до. А эти русско-китайские бренды никогда не переметнутся, чтобы попытаться переместить производство в Россию. Не знаю, хорошо это или плохо, но такие бренды вряд ли захотят что-то менять, потому что они уже много раз опробовали китайское производство. Зачем им что-то пытаться изменить, зачем им подстраиваться? Такие бренды уйдут из Китая только в том случае, если в России вдруг окажется дешевле производство деталей такого же качества, а Китай очень сложно переплюнуть в этом плане.
— Как быстро ты делаешь ножи? Сколько времени нужно на один нож?
— На один нож комфортного времени уходит полтора месяца, а «сухого» времени — две недели, наверное. Я просто многим деталям уделяю и много времени. Вручную выравниваю то или иное, что якобы может сделать плоскошлиф. Вот чтобы линии голомени лекально совпадали с моей линейкой. Это все крайне важно.
Небольшой список тех, на чьи работы Ремизов с любопытством смотрит. Поскольку мы хотели бы делать материалы с талантливыми мастерами, которых незаслуженно обделили вниманием, то постараемся привести этот список без сокращений. И постараемся этих мастеров вывести на страницы нашего журнала. Возможно, Ремизов тоже появится здесь еще раз.
— Нравится смотреть за работами мастера Эдгара из Дании, мы с ним дружим, он делает отличные, очень точные гринды. Также:
- Анзор Ахабадзе выпускает отличные обучающие ролики на YouTube.
- Андрей Григорьев из Санкт-Петербурга; дружу с этим мастером, равняюсь на него, ведь он делает отличные складные ножи с технологичным выверенным дизайном, с большой точностью в изготовлении.
- Мастер Джонатан. Он приятный в общении, и за его творчеством просто приятно наблюдать.
- Александр Мочалин делает интересные складные ножи, в которые вложено много ручного труда.
- Тумасов-Асатиани. Космические дизайны, сложные геометрии спусков, на его работы заглядываешься.
- Илья Борисов. Мне нравятся ножи, которые делает Илья, цепляет дизайн, исполнение, материалы.
- Андрей Щукин. Это мастер, который работает в технике «Булино», и его усидчивости позавидуют многие. Главный инструмент — штихель, а из-под легкой руки выходят настоящие шедевры.
- Илья Скопин — производитель материалов; его микарта и карбон украшают лучше ножи многих мастеров не только в России, но и за рубежом. Я люблю то, что он делает. То, как это выглядит.
- Данила Маречек. Приятно прийти после тяжелого рабочего дня и узнать новый взгляд на ножи. Сейчас Данила не только создатель любимого контента, но и дизайнер своих ножей, которые выпускаются на мощностях российских производителей.
- Дмитрий Малявин — мастер, который делает красивые и практичные ножи для ежедневного ношения. Мне нравится его подход и исполнение работ.
Это лишь малая часть мастеров, за которыми наблюдаю гораздо больше, чем упомянул.
